* * *
Иду по весеннему лесу, вокруг тишина и шепот голых пока веток. Серый рассвет встает вдалеке, еле видный сквозь толщу стволов. Нога в тонких сапогах из мягкой кожи как бы ощупывает землю, пробует её на вкус, чувствует каждую ямку и камешек. Я растворяюсь в этом лесу, в этом светлом, чистом воздухе. Раскидываю руки в стороны, так, что пальцы царапают ветки кустов по обочинам дороги, и кажется, словно ветер, ласковый ветер марта проходит волной через мое тело, втекая в пальцы одной руки, толкаясь мягкой лапой в бедро, лаская и гладя его, проходит сквозь куртку, рубашку, кожу и выходит с другой стороны тела, забирая с собой по пути всю тоску, грусть, безразличие. И с каждой минутой, с каждым шагом я становлюсь все легче, все воздушней, все невесомей. Как будто я растворилась в этом огромном лесу, а он вплел меня в свои узоры.
Не знаю, сколько я шла, но тут мои уши уловили странный звук, которого тут не должно было быть. Звук, который рушил красоту мгновения, звук, который резал слух. Я подобралась, застыла и прислушалась.
Стон? Откуда? Почему так глубоко в лесу? И вообще, кто там? Свой или чужой? Мгновенно приняла решение, поднялась на цыпочки и рванулась через заросли орешника, навстречу этому странному решению. Что меня туда толкнуло, я не знала, знала, затылком чувствовала, что должна быть там, рядом с этим человеком. Я никогда не теряюсь в лесу, а уж в этом лесу, частью которого я совсем недавно была – тем более не потеряюсь. Я бежала, прыгала через завалившиеся деревья, ветки хлестали по щекам, ноги скользили, теряли дорогу, но все же не давали мне плюхнуться со всего размаха в грязь. Хотя кто-то и считает это целебным….
Еще издалека я увидела пятно куртки, почувствовала его боль. Почему его? Потому что так чувствовала. Молодой парень, крепкий, сильный. Точнее, еще час назад был таким. Сейчас он лежал, сломанный, разбитый, но собранный, как будто убегал от кого-то, спасался, полз, но сил оставалось все меньше. Я выскочила на опушку леса, рванулась к нему.
Он лежал на краю обрыва возле реки, среди молодых березок, среди темно-серых стволов, которые не скрывали его, хотя и окружили мелкой сеткой. «Это то же, что прятать слона в лопухах подорожника,»- подумала я, и чуть притормозила бег.
Как оказалось – зря. Краем глаза я увидела карету, запряженную парой гнедых, которая неслась параллельно мне, огибая лес, и неслась к той же цели, что и я. Врят- ли они едут, чтобы накормить его кашей с ложечки или подложить подушку под голову. Скорее это те, от кого он так рвется… отползти? Да уж, сил ему не занимать, да и желания, хм, отползти подальше от них – тоже. Я бежала по краю обрыва, карета неслась, парнишка стонал и пытался ползти. Веселенькая картина. Я не добегу, его растопчут конями. А что не растопчут – добьют мечами. Заклинание на таком бегу, да еще и после спринта по лесу я не сложу. Ну или сложу, но оно шарахнет над всей компанией уже как прощальный салют, то есть не принесет ничего, кроме дополнительной подсветки этого веселенького вечера. Я неслась вперед, даже не думая, что будет, когда я все же добегу до кареты и уже остывающего трупа. Что я им скажу? Хотя… не дураки же они, они меня тоже видят. В общем, думать будем по факту.
И тут произошло невероятное: парнишка оттолкнулся от березки, рывком перекинул свое тело через край обрыва и кубарем покатился вниз. Я прыгнула на склон оврага, и рванулась ему наперерез. Умен, ничего не скажешь… если я успею схватить его за шкирку, то он не плюхнется с ускорением в талую воду безымянной речушки. Если успею. На что он рассчитывал, идиот?! Он варят ли мог меня видеть. Неужели эти люди в карете так сильно ему досадили. Хотя да, о чем это я? Врят ли будешь так бегать от оскорбленного мужа, чью жену ты час назад тискал в темноте переулка возле её дома. Или от зеленщика, у которого стащил лишний пучок укропа.
Я прыгнула, вцепилась в бок его куртки, пальцы заскользили по мокрому грязному меху, на секунду я увидела его удивленный взгляд. Он еще катился, и сила инерции подмяла меня под него, я ударилась бедром, потом спиной, закинула на него ноги, чтобы хоть как то остановить падение. «Черт, куртка была совсем чистая», - это единственное, что пронеслось у меня в голове. Грязным комком мы кувырнулись еще пару раз, и в момент, когда я была сверху и уже должна была поставить третий синяк на правый бок, я вскочила, оттолкнулась ногами, рванула его вверх, закинула его руку себе на спину и побежала дальше. Наверху скрипнули рессоры кареты, трое выбежали на край оврага. Понятно, что карета не съедет сюда, вниз. Но они-то могли прыгнуть за нами. Я бежала по кромке воды, каждую секунду ожидая или звука осыпающейся земли под сапогами преследователей, или шепота, которым плетется заклинание Сна. Парень что-то хрипел, я бежала молча. Поворот, за который можно на пару минут скрыться с глаз преследователей. И тут я споткнулась… выставила вперед локоть, в надежде не прочесать лбом по гальке, зажмурилась в полете, но не упала. Парнишка резко рванул меня вперед, я устояла на ногах, только припала на одно колено. Он кулем рухнул рядом. Ого, если бы не эта случайность, мы бы пролетели брод. Я вскочила, рванула парня за куртку, прошлепала по воде, и бросилась к лесу. Там мы легко спрячемся, переведем дух, разберемся в ситуации. Эти красавцы из кареты не успеют перебраться через реку, что они и поняли. Я услышала удаляющийся скрип колес, успокаивающий напряженные нервы. Все, теперь можно слегка сбавить темп.
В лес мы входили практически прогулочным шагом. Он молчал, я тоже. Остановилась, оглянулась, выбрала направление. Прошли несколько метров, свернули на тропку. Увидев, что ушли от погони, он оттолкнулся от моего плеча, выпрямился, пошел рядом. Почему шел рядом – не понятно. Если скрывался, бежал – ему не было времени узнать и понять, что я не враг. Начать мне доверять только потому, что я не дала ему утонуть – глупо. Потребовать у меня помощи он не мог – он мог попросить. Да и то не факт, что я соглашусь. Видимо, ему просто некуда идти больше.
Я топала вперед не оборачиваясь, слышала как он плетется сзади, его спотыкающиеся шаги, его хриплое дыхание, чувствовала, как он морщится от боли в наверняка переломанных ребрах, как прикладывает руку к груди в надежде снять острую рваную боль. Кстати о руках. Я так резко крутанулась на каблуках, что он чуть не ткнулся лбом мне в грудь. Остановился, поднял удивленные глаза, но молчал.
-Стой.
-Что ты…?
-Помолчи.
Я протянула руку к его груди, оттолкнула запястье, потянувшееся меня остановить, распахнула куртку. Рукой накрыла самое больное пятно на его груди, то, откуда невидимо для остальных, но так четко для меня, била струей боль от сломанных костей, рваной кожи, капающей на бурую землю крови. «Только молчи, только не шарахайся в сторону. Мне все равно, что ты подумаешь, мне все равно. Только молчи, не мешай мне». Я глубоко вздохнула, и …растворилась. Всего час назад мы с ним были приятелями, бегали, шалили, перекидывались веселыми взглядами, играли ветром. Сейчас я ждала его помощи, предлагала закончить игру, просила его вековой силы, поддержки. И все вокруг смолкло, стерлось, остановилось. Я закрыла глаза. Кончиками пальцев дотронулась до его кожи, задержала дыхание, сосредоточилась. Я впитывала его боль, забирала, успокаивала её. Я не лечу сломанные ребра, я помогаю им срастись чуть быстрей. Я не стягиваю края рваной раны, я снимаю с неё напряжение. Я не связываю порванные сосуды, я прошу кровь течь чуть медленнее, не стекая на землю, а оставаясь на теле. Все это течет по пальцам, и я начинаю морщится от количества страха, непонимания, неверия. Едва приоткрываю рот: «Не мешай мне, удивляться будешь потом.» резко, но на другое я не способна. Поток хлынул через мои пальцы, в руку, плечо, взмахнула крыльями, закрыв собой разум, но лес, вековой лес не дал всему этому меня затянуть в водоворот. Ветер, ласковый ветер, игравший с моими волосами, вдруг сорвался с места, ударил в спину, выдул из меня основную массу этого переживания.
Я убрала руку. «Легче?» пожал плечами: «Вроде да». «Идти можешь?» «И до этого мог… - и, увидев мои расширившиеся глаза, спохватился, - сейчас намного проще».
Развернулась, пошла дальше. Он все так же молча побрел сзади. Через десять минут мы вышли на опушку леса, где я и рассталась со своим «средством передвижения», я дунула в свисток, присела на корточки. Сейчас прибежит…
И правда, не прошло и пары минут, как издалека показалась тень моего страйдера, послышался его топот. Парнишка держался за ствол ближайшего к нему дерева, но уже сравнительно ровнее. Когда Винд, пыхтя, ткнулся в мою ладонь, я повернулась в сторону найденыша, жестом пригласила его взобраться на спину дракона. «Но он ведь больше одного не утащит?» «Утащит, не переживай». Мы сели, парень уцепился в мою талию, и вздохнул. Да, сейчас нас слегка потрясет. А ты что хотел?
Еще через двадцать минут мы подошли к Дому. Мастерок вышел нам навстречу, но не успел ничего спросить, я махнула головой назад: «Нашла вот, утащила от Зергов. Отцепи его от меня». Силы меня оставили, я сползла по боку Винда, больно ударилась многострадальным правым боком о ступени крыльца и потеряла сознание.
